Оно не замолкает вот уже 100 лет. Идет война за очередной передел мира, за владение им. На Украине, в Сирии, Ираке…

28 июня 1994 г., в качестве военкора находясь в охваченном ожесточённым противостоянием между сербами и боснийцами Сараево, я вольно или невольно ощущал на себе «чёрную ауру» событий, приведших к I мировой войне, проводил параллели. Ожесточённые бои шли неподалёку от места покушения – в районе центральной улицы Лениновой. Выстрелы гремели над массивным, из тёсаного светлосерого камня  мостом через реку Милячку.   Набережные по обе стороны были расчищены и застроены более или менее современными зданиями. Но они тоже несли на себе печать военного опустошения. Выщербленные пулями и осколками стены, вбитые, заколоченные, заложенные мешками с песком окна… Повсюду стрелки-указатели, надписи «Пази, снаjпер!» («Осторожно, снайпер!»).

Близкими по духу воинствующим националистам начала ХХ в. были сербские лидеры, с которыми мне довелось общаться – президент «Републики Српске» (РС) Радован Караджич, командующий войсками Ратко Младич, воевода четников Славко Алексич, начштаба «Српске гарде» Ранко Лаинович.  Постоянно подчёркивалась преемственность: «Тређи ослободилађки рат» («Третья освободительная война»). Совпадала символика. Кстати, одной из первых и довольно престижных наград РС явилась «Медаль за храбрость Гаврило Принципа». Она имеет две степени – «у злату» и «у сребру».

Довольно устойчивой оказалась среди сербов антинемецкая ксенофобия.  Именно тогда я впервые увидел листовку, обращённую к военнослужащим «миротворческого» контингента из Германии: «Убили смо ти прадеду, убили смо ти деду, победиђимо и тебе» («Убили мы твоего прадеда, убили твоего деда, победим и тебя»). И всё это – под фото, изображающими немецких военнослужащих периодов I-й II-й мировых войн, современного Бундесвера.

Как и в 1914 г. сербы проявляли иждивенческие настроения, «комплекс младшего брата»: «Нас и Руса дваста милиона, нас без руса седам камиона» («С русскими нас двести миллионов, без них – семь телег»). Они рассчитывали на массированный приток русских добровольцев, а когда этого не произошло, открыто высказывали нарекания тем немногим, кто пришёл им на помощь. «Братушки» обращались и обращаются к нам за помощью всякий раз, когда им становится совсем туго. Когда же наступает некая разрядка, поддаются соблазнам обретения выгод на Западе. Куда уж до нас, когда и своих продают оптом и в розницу — я о Милошевиче, Караджиче, Младиче и гаагском «правосудии» (недавно, по цепочке связавшись с Алексичем, узнал – он находится на полулегальном положении; того и гляди и его в Гаагу потянут).

С другой стороны, подобно своим предкам, боснийские мусульмане и хорваты стремились подчёркнуть свою лояльность «естественным союзникам» — Германии и, шире, — Западу.

Чётко прослеживались параллели сфере информационного противостояния. Западные и прозападные СМИ постюгославского пространства буквально демонизировали сербов, изображали их ненасытно-агрессивными, жестокими, коварными… В свою очередь сербские СМИ напоминали о погромных лозунгах, с которыми некогда шли «швабы» и которые скандировали на улицах немецких городов неонацисты: «Alle Serben mussen sterben!» («Все сербы должны умереть!»).

События 1990-х гг. тоже стали историей. А для меня, вдобавок, личными воспоминаниями, предметом обсуждения с боевыми товарищами и даже бывшими недругами. Ведь и  рядовые «победители» в итоге оказались у разбитого корыта. Сужу хотя бы потому, как прозябает в Стечаке на нищенское пособие и случайные подработки израненный в боях ветеран армии Боснии и Герцеговины Вехид Хрничич, с которым мы под Тузлой находились в одно время по разные стороны фронта, а сейчас являемся «заклятыми интернет-друзьями». Не угодно ли,- одно из его прозрений: «Чувствую, меня, всех нас — участников той дурацкой войны — использовали как товар».

Следующий пласт личных впечатлений сложился у меня при посещении венского Военного музея. Интерактивная экспозиция, посвящённая покушению с одной стороны подчёркнуто объективна: тот самый автомобиль Франца Иосифа – эксклюзивная модель «Austro-Daimler», его располосованный при оказании первой медицинской помощи мундир. С другой — подборки газет с крупно набранными, заключёнными в траурные рамки, кричащими заголовками. Ненавязчиво, не в лоб подаётся концепция: войну Австро-Венгрии навязали, вдобавок сказалась цепь фатально-роковых случайностей. Ход боевых действий представлен в экспозициях весьма скупо. Зато почти мазохистски – об апокалипсических  страданиях воинов, голоде в тылу…Нечто подобное наблюдал я, знакомясь с музеями и памятниками Германии. Вдобавок проталкивается идея: победители обошлись с немцами несправедливо, посеяв тем самым зёрна следующей, ещё более ужасной, войны. А вот в официальных кругах Франции, её музеях преобладает апологетика хода и исхода «Великой войны». Я, проехавший её этим летом от Парижа до Гавра, тому свидетель.

Аркадий Константинов, историк

Фото из архива автора

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.