Ай, как хорошо жилось трудовому народу в царской России – поныне уверяет нас демократическая печать. А проклятые большевики, мол, всё порушили, застопорили развитие страны, обрекли людей на нищету и страдания. О чем же не пишут учебники, да и маститые ученые в солидных трудах? Да хотя бы о том, о чем докладывал правительству начальник Московского охранного отделения жандармский полковник С.В. Зубатов ещё в 1890-е годы: рабочие доведены до скотского состояния и если не проявить заботу о них, Россия доживет до большой беды. Что же имел в виду дальновидный жандарм? Многое.

Так, продолжительность рабочего дня у нас в конце ХIХ – начале ХХ века была разная: 12, 14, 16 часов. В документах фабричной инспекции упоминаются случаи, когда рабочий день длился 18, 19 часов. Отмечен даже случай, когда рабочий день был 21 час в сутки. Естественно, рабочие боролись за сокращение рабочего дня. Правда, на Урале мастеровые добивались и противоположного, так как здесь на старых заводах, где продукция была дороже, и было мало заказов, хозяева дробили рабочий день и он составлял 12, 10, 8, 6, и даже 4 часа в сутки. Чтобы рабочие не покидали заводские поселки и не оставляли завод без рабочей силы им давали возможность заработать хоть сколько-то. Не правда ли, прослеживается аналогия с тактикой нынешней буржуазии, при кризисах переводящей свои предприятия на неполный рабочий день и неполную рабочую неделю?
Разными были и условия труда, однако статистика – вещь упрямая: на российских заводах травмировалось до 40 % рабочих. Ведь немудрено валящемуся от усталости человеку невзначай оступиться…В результате станками отрывало руки, ноги, выжигало глаза… Страхования в этих случаях не было, но было принято «сострадательными» заводчиками давать калеке, скажем, мешок муки или 4 – 6 рублей. Да ещё пожурить его: сам де во всём виноват. И сейчас, по существу так.
Академик Безобразов, при посещении горячих цехов уральских заводов обратил внимание на рабочих, у которых на тесёмочке был подвешен к шее кожаный мешочек. Выяснилось: клали туда куриное яйцо, и оно во время работы в сваривалось вкрутую. Представляете, какой жар?
Зачастую за смену рабочий выпивал до двух ведер воды. От пота одежда намокала, во все щели сквозило, по пути домой ветром или морозом прихватит… Стоит ли удивляться массовости простудных заболеваний?
Теперь о жилье. Да, кое-кто из заслуженных мастеров Пермских пушечных заводов получали квартиры, а то и избы с приусадебными участками. Основная же масса «работяг» ютилась по койкам и углам казарм и бараков. Втридорога. Без сушилок, кладовок и кухонь, где можно было бы готовить пищу. В петиции к царю в январе 1905 года рабочие писали, что «мы живем по десять семей в одной комнате, тут же и холостые».
На рубеже Х1Х–ХХ веков месячная зарплата российских рабочих составляла в среднем 14 руб. 16 коп., тогда как в Англии 21 руб. 12 коп., а в США – 65 руб. 40 коп. Доход крестьянского хозяйства составлял от 8 до 12 руб. в год. Офицер, сразу после училища получал 50 руб. в месяц. В 1899 году рабочий зарабатывал на Артинском заводе 46 коп. в день, на Сылвенском – 60 коп., на Тисовском заводе – 5 коп. Краснобаи-демократы живописуют тогдашнюю дешевизну. Увы, 5 копеек стоил бублик, полноценный (это значит — с горячим мясным блюдом) обед в закусочной – от 30 коп до полтинника. Дорого стоили одежда, обувь, проезд, лекарства, книги, билеты в кино и театры… А вот водка – та по общедоступным ценам.
Что вызывало возмущение трудящихся? Многое. Взять хотя бы штрафы. В России было 509 пунктов, по которым могли оштрафовать рабочего. Штрафовали за хождение по цеху, за сломанное сверло, за испорченную деталь, за опоздание и так далее. На некоторых заводах штрафовали даже за «слишком частое» посещение туалета. За 12 часов рабочего дня рабочий имел право сходить в туалет четыре раза. Если он шел пятый раз, то, выкладывал гривенник штрафа, если шестой раз – то 20 коп..
Возмущала выплата зарплаты купонами, по которым отоваривали только в своей заводской лавке, где цены были выше, а качество продаваемого – ниже.
Острое неприятие вызывали унижающие элементарное человеческое достоинство обыски на проходных и порки рабочих. Да-да! В начале ХХ века рабочих ещё пороли. Например, на Воткинском заводе в 1902 года рабочие потребовали повышения зарплаты, но когда им отказали, они пригрозили забастовкой. Сообщили вятскому губернатору и он приехал, и не один, а с ротой солдат. «Служивые» распластали «бунтарей» на площади, сорвали с них портки и всыпали по голым задницам.
Имели место и расстрелы. Впервые Николая II назвали «кровавым» после расстрела в 1895 г. ярославских рабочих. Историки подсчитали количество раз применения войск против рабочих. В 1899 г. – 50 раз, в 1900 – 133 раза, в 1901 – 271 раз, 1902 г. – 522 раза, в 1903 г. 1427 раз. В марте 1903 года рабочие Златоуста потребовали повышения зарплаты. Вместо положительного решения вопроса, позвонили уфимскому губернатору Богдановичу. Он приехал, но, как и вышеописанном случае не один, а с ротой солдат. Придя на завод, с балкона заводоуправления он дважды обращается к рабочим с требованием разойтись. В ответ рабочие говорили: «Иди, говорить будем!». Вместо третей попытки губернатор взмахнул платком, раздались залпы и 69 человек было убито, а 250 ранено. Рабочие Урала этого не забыли и когда царь и его родственники оказались на Урале, рабочие сказали: эта гадина от нас живым не уйдёт. Своё слово они сдержали. Ни царь и никто из царских родственников живым с Урала не ушел.
Лишь краткое перечисление того, в каком положении были рабочие России, показывает, что фраза С.В. Зубатова о рабочих, доведенных до скотского состояния была недалека от истины. Зубатов знал и показывал, что надо сделать власти, чтобы не случилось большой беды, имея в виду революцию и гражданскую войну, но в 1903 году царь сослал Зубатова в ссылку, а менее чем через два года получил революцию, ещё через 12 — следующую.
Сработала железная закономерность для всех и на все времена: кто не умеет реформироваться, – доживает до революций! Одними проклинаемых, другими воспеваемых — как в чеканных строках «Интернационала»:
«Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов!».

М.Г.Суслов, доктор исторических наук