В Великую Отечественную камские речники отважно воевали, самоотверженно трудились в тылу. Грань между фронтом и тылом зачастую была для них куда как условной.
С первых дней войны многие из них ушли в армию и на флот. Так, на Балтике отважно и умело командовал отрядом торпедных катеров выпускник Пермского речного училища Анатолий Бушуев. Еще два питомца ПРУ — Василий Коняев и Николай Дегтярёв — сражались в рядах морской пехоты; оба пали смертью храбрых. Добровольцем ушёл на фронт начальник этого учебного заведения Иван Фадеев. Николай Зеров из семьи потомственных речников, техник теплосетей в управлении КРП воевал в составе 80-й отдельной морской разведывательной авиационной эскадрильи ВВС Черноморского флота, был бортмехаником гидросамолетов совершил сотни боевых вылетов на воздушную разведку, бомбовые удары, поиск подводных лодок противника, участвовал в высадке десантов. Неувядаемой славой покрыл себя Григорий Танцоров, до того прошедший путь от матроса до капитана. 10 марта 1944 г. он в составе экипажа самоходки, совершив огненный таран, погиб при штурме украинского города Тернополя. Посмертно удостоился звания Героя Советского Союза (кстати, недавно тернопольский мемориал был осквернён бандерофашистами).
Кадры Камского речного пароходства пополнили женщины и подростки – как правило, члены семей водников. Например, стал юнгой сын матроса «Большевика» 13-летний Саша Логинов. Из доклада политотдела пароходства узнаём: «Жена кочегара Кузнецова с парохода «Вера Фигнер» заменила мужа. Рулевой парохода «Автогигант» Шилов ушёл на фронт, его заменила жена. Женщины участвуют в погрузке-выгрузке, помогают в уборке, учатся военному делу». Бывало, на судне трудились целыми семьями.
Вернулись в строй пенсионеры. Так, бакенщик Михаил Баландин заявил: «У меня трое сынов в Красной армии. И сам я пока есть силы, буду работать. Не хочу чтобы фашистский сапог топтал нашу землю». Бакенщик Яким Санников, к тому времени проработавший на Каме 45 лет, внёс из своих личных сбережений в Фонд обороны 25 тыс. руб. За что удостоился Благодарности Верховного Главнокомандующего. Средства в Фонд и на авиаэскадрилью «Советский речник» сдавали почти все работники КРП.
Речники обеспечивали перевозки топлива, сырья, военной техники, боеприпасов, продовольствия, осуществляли эвакуацию раненых бойцов и гражданского населения. В октябре 1941 года они доставили в Пермь и Соликамск баржу с шедеврами из Русского музея (в т.ч., статую Ивана Грозного работы скульптора Антокольского, полотно Брюллова «Последний день Помпеи»).
Трудились и одновременно обучались военному делу. «Команда теплохода «Сталинская Конституция» изучила винтовку, сейчас изучает станковый и ручной пулемёты» — сообщалось в уже цитировавшемся донесении. Ой, как пригодились полученные знания в боевой обстановке. Ведь требовалось самим осуществлять охрану перевозимых грузов, маневрировать среди плавучих мин, отбивать атаки фашистской авиации.
Капитан Александр Белодворцев, командовавший санитарно-транспортным судном № 54 (ранее — пассажирский пароход «Гончаров»), вспоминал: «…рейсы приходилось совершать в неимоверно тяжелых условиях. В светлое время суток это было смертельно опасно, самолеты буквально охотились за судном, даже если оно имело на тентовой палубе знак Красного креста. Впрочем, безопасность не гарантировал и ночной мрак. Стоим как-то ночью у яра на якоре, и вдруг недалеко от судна взлетает ракета. Это значит, пароход обнаружен, надо срочно уходить. И точно, вскоре на месте бывшей стоянки начинают рваться бомбы…».
Ракетами сигналили вражеские лазутчики. Они же совершали диверсии. Матрос парохода «Молотов» Фёдор Басманов обнаружил и задержал шпионку, наблюдавшую за погрузкой на одной из пристаней. При ней обнаружили оружие, бинокль, фотоаппарат, записи. Члены команды «Совнаркома» задержали и сдали в НКВД пассажира, назвавшегося геологом и лезшего к ним с расспросами о маршруте следования, оборонных предприятиях, грузах и местах их назначения. А вскоре на том же судне матросами был схвачен шпион в мундире советского подполковника. В документе из фондов КРП читаем: «Помощнику капитана парохода «Крупская» т. Шаповалову показались подозрительными три пассажира. Он попросил их предъявить документы. Один из пассажиров предъявил удостоверение депутата Верховного совета Украинской ССР. Документ оказался фальшивым. В результате все трое были изобличены как диверсанты».
Грузовой теплоход «Таджикия» направлявшийся из Астрахани в Пермь с секретным грузом, в районе Сталинграда, был подвергнут гитлеровцами артобстрелу; почти одновременно налетели бомбардировщики. Судно получило свыше десяти крупных пробоин, возник пожар, но команда отстояла его и довела по назначению. За проявленный героизм были награждены орденами капитан Иван Рыбаков и 9 членов экипажа. Беспримерен рейс из Астрахани в Пермь буксировавшего баржу с мазутом пассажирского теплохода «Большевик». За досрочное выполнение этого важного и опасного задания капитана Ивана Кузнецова наградили Орденом Красной звезды.
Приказом Наркомата речного флота СССР № 1149 от 2 мая 1942 г. 15 пассажирских судов КРП переоборудовали в санитарно-транспортные. В том числе, упомянутый «Гончаров», «Совнарком», «Нижневолгстрой», «Память Гурьянова», «Волга», «Волгарь», «Вера Засулич», «Вера Фигнер», «Красногвардеец» и др. Все — дореволюционной постройки, с нормативной грузоподъемностью до 220 т, пассажировместимостью – до 350 человек. А приходилось брать на борт, оседая чуть ли не до ватерлинии и по 600-700.
Наш земляк, ветеран гражданского флота, участник битвы за волжскую твердыню Александр Дубровский вспоминал: «Пароход «Память Гурьянова» в очередной раз осуществлял вывозку раненых из-под Сталинграда. На палубе поставили пушку и спаренный пулемет. Были, конечно, и опознавательные знаки Красного Креста. 19 августа мы посадили около пятисот раненых и взяли курс на Казань. Поначалу все шло нормально. Но вот около пристани Дубровка в небе показался немецкий самолет. На судне объявили тревогу, команда разбежалась по боевым постам. Фашист спикировал и бросил бомбу, разорвавшуюся далеко впереди. Вторая бомба легла ближе — за кормой. Пулеметная очередь прошила тент, под которым лежали раненые. В машинном отделении находился механик тов. Костарев. По команде с капитанского мостика он развил предельную скорость. Пароход задрожав, рванулся вперед. Удачным маневром удалось вывести судно из-под удара. Когда стервятник понёсся на третий заход, девушки-зенитчицы с кормы поймали его в прицел. Мгновение и он задымился, круто повернул к берегу и, врезавшись в него, взорвался. Наша радость была неописуемой. Однако бой еще не закончился; на нас обрушилось целое звено самолетов. Выручили советские истребители. Лишь один вражина сумел прорваться и низко-низко полетел на нас, открыл ураганный огонь. И опять отличились наши девчата — срезали его буквально перед самым носом, настолько близко, что пришлось резко отвернуть пароход, чтобы избежать столкновения».
Бывали и трагические исходы. 22 июля 1942 г. от прямого попадания авиабомбы погиб гордость пассажирского флота КРП «Александр Невский». 31 июля такая же участь постигла пароход «Нижневолгострой». 4 августа подорвался на мине и затонул вёзший курсантов Сталинградского танкового училища пароход «Татария». Погибло большинство курсантов и 15 человек экипажа во главе с капитаном Владимиром Цыбиным.
Особо опасно было тем, кто находился на нефтеналивных баржах (в навигацию 1942 г. от Сталинграда до Перми их курсировало более 140). Одно попадание и полыхает огромный факел, огонь растекается по воде, уничтожая всё на своём пути, демаскируя остальных.
Воздадим должное и работникам береговых служб. От них требовалось создать такую систему навигационных знаков, которая препятствовала бы вражеским летчикам обнаруживать фарватеры и в то же время не допустить прекращения движения судов в темное время суток. Ими применялись различные способы маскировки обозначения обстановки. Некоторое время зажигались только береговые знаки, а бакены лишь те, которые ограждали минные поля. Береговые створы зажигали только на время прохождения судов. Для дезориентации противника применялись постановка и освещение знаков навигационной обстановки на неходовых протоках. Кроме того фарватеры требовалось расчищать, местами углублять дно. Это делалось несмотря ни на что и в самые сжатые сроки. Одно из свидетельств тому – «за самоотверженный труд и успешное выполнение заданий Правительства» — награждение в 1943 г. Орденом Ленина капитана землечерпалки «Камская-8» Петра Черных.
Камские речники – непосредственные участники восстановления Сталинграда. Главными грузами стали стройматериалы и оборудование. Развернулось соревнование за скоростную безаварийную доставку, победителями которого явились буксировщики «Красное Сормово», «Нахичевань», «Пятилетка».
Кто раньше, кто позже, возвращались на реку фронтовики. Вот и комиссованный после тяжёлых ранений, не усидел дома Виктор Плешков. Вернулся Николай Зеров. Ходил механиком на «Анри Барбюсе», «Композиторе Скрябине», «Вильгельме Пике». И трудился ударно, и оборудование совершенствовал. «Иконостас» боевых наград пополнили Орден Ленина и Звезда героя соцтруда.
Аркадий Константинов

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.