Умер Евгений Евтушенко! Для меня и многих других — великий поэт! Немало найдётся людей, которые упрекнут его в коъюнктурности, даже в двоедушии. И будут совершенно правы . Он сам об этом написал лучше многих иных: «Я- разный. Я — натруженный и праздный. Я — целе- и нецелесообразный. Я весь несовместимый, неудобный. Застенчивый и наглый. Злой и добрый. Я так люблю, чтоб всё перемежалось. И столько всякого во мне перемешалось — от запада и до востока, от зависти и до восторга…» Воспевал и прославлял Россию и Советский Союз в поэме «Братская ГЭС», которой мы, советские школьники, зачитывались в 1965 году. И незаслуженно проклинал его за подавление Пражского антисоциалистического восстания 1968 года. Клялся в любви России и 20 последних лет жил в США. Жил в США, но завещал похоронить его, в отличие от того же Бродского, в России. Я, секретарь крайкома КПРФ по идеологии, не хочу оценивать его творчество с идеологических позиций, хотя и мощных просоветских стихотворений у него сколько угодно. Но его гениальное творчество намного шире и отражает с одинаковой яркостью и художественной убедительностью и тончайшие движения человеческой души и явления гражданственные. Навскидку, не подбирая, только некоторые цитаты: » Прощай, любимая, я твой, угрюмо, верно. И одиночество — всех верностей верней. Пусть на губах моих не тает вечно прощальный снег от варежки твоей.» Или: » Компании нелепо образуются. В одних всё пьют да пьют, не образумятся. В других все заняты то тряпками, то девками. А в третьих вроде спорами идейными, а приглядишься — те же в них черты, разнообразны формы суеты. То та, то эта шумная компания. Из скольких я успел удрать — не счесть. Уже как будто в новом был капкане я, но вырвался, на нём оставив шерсть. Я вырвался — ты впереди, пустынная свобода. А на черта ты мне нужна — ты милая, но ты же и постылая, как нелюбимая и верная жена…» Или пронзительные стихи о футболе послевоенных лет, о том же Всеволоде Боброве или футбольном матче с немецкой командой. По мощи своего поэтического дара, причём воплощённой, реализованной, Евтушенко стоит для меня намного выше других поэтов, так называемых шестидесятников, к которым его причисляют, не спросив его самого. Перевёрнута ещё одна страница жизни, за которой уже не будет его великолепного чтения своих стихов, его трогательно- вызывающей манеры одеваться, осознания, что живёшь в одно время с гениальным поэтом, гордости, что он — твой соотечественник. Но навсегда останутся строки: «Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я…»

Секретарь Пермского крайкома КПРФ по идеологии, Депутат Пермской городской Думы Г.А.Сторожев.