Вглядитесь на лица с фото из местного госархива. Они сняты 100 лет назад, когда в Прикамье, как и по всей России, открыто праздновался Первомай. Разумеется, содержание в него, как и ныне, вкладывалось разное. Везде красные банты, манящие лозунги, восторженные речи – поди разберись в разноголосице. Ленин писал: «Гигантская мелкобуржуазная волна захлестнула всё, подавила сознательный пролетариат не только своей численностью, но и идейно…». На гребень революции вынесло соглашателей — меньшевиков и эсеров, поддерживающих Временное правительство, противившихся дальнейшему развитию революции. Поневоле параллели с современностью напрашиваются.
Не сразу разобрались в ситуации и многие большевики. Кое-где, в т.ч. в Перми, ещё не было завершено размежевание с меньшевиками. Сталин, к примеру, считал, что возможно объединение их в единой партии, но на принципиальной позиции борьбы за политическую власть, преобразований в интересах трудящихся, неприятия империалистической войны.
Жизнь очень скоро показала, кто есть кто.
На I Всероссийском съезде Советов большевики получили лишь 12 % мандатов. И всё равно, в ответ на заявление меньшевика Церетели о том, что «В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займём ваше место», Ленин рубанул: «Есть такая партия!».
Успешной борьбе с соглашателями на Урале способствовало то, что здесь имелись крепкие большевистские организации в Екатеринбурге, Кунгуре, Лысьве, Верхней Туре, Ревде, Кыштыме, Невьянске, Миньяре, Кушве…
В промышленных центрах Урала меньшевики не имели большого влияния. Кроме того, среди меньшевиков здесь преобладали интернационалистские элементы, которые шли за большевиками, работали вместе с ними. Поэтому уральская социал-демократическая организация, по сути, являлась большевистской.
Борьба с объединенческими тенденциями в уральских парторганизациях особенно усилилась с приездом в апреле Свердлова, который ребром поставил вопрос о необходимости полного разрыва с меньшевиками, указывая, что наличие объединенных организаций ослабляет боеспособность пролетариата: «Не всегда верно, что в количестве сила, — указывал товарищам Яков Михайлович. Не всегда выгодно собрать больше народу под знаменем. Сила — в дисциплине и качестве. Можем ли мы учинять бесформенное объединение? Нет! Только тогда, когда среди вас нет разногласий, только тогда объединяйтесь…».
Отдельные ошибки большевиков, разногласия между ними раздувались противниками, утверждавшими, что «Ленин и иже с ним» вскоре сойдут с политической арены. Ильич дал решительную отповедь: «Пусть злорадствуют и пляшут меньшевики. Нас это не смутит. (…) Нам нечего бояться правды. Да, товарищи рабочие, кризис обнаружил недостатки нашей организации. За работу для исправления ее!
Курс большевиков определился: за всевластие Советов; никакой поддержки «временным». Сталин в «Правде» подчёркивал: Кого мы можем считать своим правительством: Совет рабочих и солдатских депутатов или Временное правительство? Ясно, что рабочие и солдаты могут поддерживать лишь избранный ими Совет рабочих и солдатских депутатов».
Между тем, в стране стремительно нарастали экономические трудности. Народ страдал от нехватки продуктов и товаров, дороговизны, инфляции. А спекулянты наживались. Какова могла быть реакция на это, если не острейшие конфликты? Бастовали, явочным порядком вводили восьмичасовой рабочий день рабочие. Приходили в ярость уставшие от войны, получавшие из дому вести об упадке хозяйств, о начавшемся разделе помещичьих земель, солдаты-фронтовики – в большинстве своём – крестьяне. Отсюда их стремление к «замирению», отказы подниматься в атаки, «братания», дезертирство.
Масла в огонь подлила нота министра иностранных дел Временного правительства Милюкова, подтверждавшая готовность Временного правительства воевать до победного конца. Произошёл буквально взрыв негодования; массы полевели. По стране прокатилась волна демонстраций. «Долой министров-капиталистов, долой войну!» — скандировали запруживавшие улицы толпы людей .
Власть спасовала и, пытаясь выиграть время, «перезагрузилась», т.е. пополнилась всё теми же соглашателями – меньшевиками и эсерами. Вовсю развернулся краснобай Керенский. Из тюрем выпустили не только политзаключённых, но и уголовников. Результат был предсказуем: разгул преступности. На руку власти: мол, надо наводить порядок, заодно обрушивая репрессии на «врагов свободы и демократии». Опять знакомо — по нынешним порядкам!
То же самое с затыканием финансовых брешей. Выпустили и широко пропиарили «Заём свободы». Со страниц официозов, с плакатов, со сцен театров и даже с церковных амвонов понеслось: «Подписывайтесь!..», «Выгодно и патриотично!..».
Эсеры и меньшевики полностью поддержали заём. Большевики, осудив заём, пытались также воспрепятствовать проведению подписки, распространяя листовки, публикуя соответствующие материалы в партийной печати, срывая агитационные мероприятия, проводя осуждающие заём резолюции на собраниях и митингах. Там, где срывы не удавались, большевистские агитаторы с успехом дополняли «прозаймовские» резолюции требованиями увеличения налогов на буржуазию, конфискации монастырских и церковных земель, сокращения пенсий высокопоставленным чиновникам, организации выплат по займу за счёт дополнительного обложения имущих классов, прекращения войны и заключения мира.
Заём, в итоге, потерпел фиаско. Часть денег сожрал военный Молох, часть обесценилась. Аккурат 100 лет спустя Минфин РФ запустил в продажу облигации госзайма под 8,5%. Ау, патриоты, снова «выгодно и патриотично»! «Это скорее рекламный продукт, нежели инвестиционный инструмент, – утверждают эксперты и предрекают: у вложившихся есть все шансы «пролететь» .
…Страна трещала по швам из-за до боли знакомых нам по процессу распада СССР «парадов суверенитетов», возглавляемых националистами, норовившими «влиться в семью народов Европы», т.е., стать сателлитами — германскими или англо-франко-американскими. Напоследок мечтали урвать побольше. Вот не угодно ли – из тогдашней газеты: «На украинском съезде в Харькове выступил оратор, заявивший, что Украина не только должна получить автономию, но и… какое-нибудь вознаграждение за отказ от пользования Сибирью и другими окраинами России. Ведь Российское могущество, говорил он, создано было благодаря украинским казакам, и потомки этих казаков должны быть вознаграждены».
Чтобы отвести от себя удар, «патриоты» из числа имущих и власть имущих развернули кампанию грязной клеветы на Ленина и большевиков. Посыпались обвинения в шпионаже, проклятия…
Контра открыто поднимала голову, отсекая возможности мирного перехода власти к уже начинающим большевизироваться Советам. Однако об этом – в следующий раз.

Аркадий Константинов

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.